«САМЫЙ КРЕПКИЙ ЖЁЛУДЬ ФРАНЦУЗСКИХ ЛЕСОВ», Назипа Еженова, 2010
14 октября исполнился бы 61 год художнику Рустаму Хальфину (1949-2008).
Это личность такого масштаба, что потянет за собой всё древо мирового искусства как ветка «Большой сосны» Сезанна всю гору Сент-Виктуар. Искусство для него не профессия, а экзистенция. Он как будто родился с мучительным даром смутного знания — воспоминания о своей прародине, о своей нездешности, непричастности этому топосу. У него защитная «Шкура художника» [1] (подарок аргонавтов). Многослойный панцирь, укрывающий «Ландшафты тела» [2], где записаны слои культур, как в геологических пластах возраст земли. Он снимает её, когда вступает в родные воды пластических новаций модернизма или авангардных негаций. Рустам Хальфин вслед за своими кумирами, мастерами прошлого, прошёл их путь, создавая на каждом этапе серию великолепных картин. Он как будто бы рефлексировал с кистью в руках. Цвет и форма в его картинах настолько трансформировались, что для зрителя без серьёзной визуальной эрудиции они оставались закрытыми. «Стоять перед ними всё равно, что петь серенады в шубе под закрытыми окнами с двойными рамами» (Мандельштам).
Его рафинированно-интеллектуальные перформансы оказывали интенсивно-трансформирующее влияние на художественную атмосферу. И сейчас можно видеть на работах разных художников следы его «Евразийской утопии» [3], особенно «Войлочного проекта». И войлок к нему пришёл не из текеметов и юрты, а через инсталляции Бойса, и мусульманская миниатюра через Матисса [4], и номады через Делёза [5]. И даже простой прикол, известный его артефакт, возникший из дзенской пустоты, продолжает беседу Ив Клейна и Армана. («Пустота» Ив Клейн, «Полнота» Арман — «Пулота» Хальфин). «Пулота» появилась случайно. Рустам помогал жене на кухне разминать пластик. Лида делала из него ювелирные украшения. След сжатой ладони, в которой был мягкий материал. Первый пластический жест скульптора. Это форма до появления формы. Дзенский хлопок одной ладони. Идея «Евразийской утопии» обсуждалась с Лидой Блиновой. Художник, архитектор, дизайнер, ювелир, поэт, жена, муза, соратник—тотально—творческий человек—Лида ушла на 15 лет раньше Рустама. Воплощать проект пришлось художнику самому. Постигал ли он в утопиях модернизма законы формообразования или играл в иронию постмодернизма, но «принцип сделанности» [6] и высокое эстетическое качество не изменяли ему. Будь то серия картин: «Осколки», «В честь Матисса», или «Менины». Пикассо написал 54 реплики на картину Веласкеса. Ученик Малевича, В.В. Стерлигов, который обучал своих учеников (Хальфина в том числе) пластическим законам кубизма, предпочёл многословию Пикассо краткую истину Веласкеса. Полемизируя со всеми предшественниками, Рустам создаёт свою серию «Менин» свою метафизику взоров. И для него «картина-познание Вселенной цветом» (В.В. Стерлигов).
Переход от картин к перформансам и инсталляциям оказался органичен для него.
С его объёмным виденьем архитектора соорудить гигантскую скульптуру глиняного человека ему ничего не стоило. А вот вынужденное разрушение своего произведения стоило ему здоровья. Правда уберегло от смерти. Если бы не инсульт, Хальфин был бы 11 сентября 2001 в Нью-Йорке как раз в башнях Международного торгового центра. Неисповедимы пути проведения.
«Глиняный проект» занимал оба этажа его галереи «LOOK». На первом этаже огромная фигура человека. Он столь огромен, что одно колено и рука как будто пронзают потолок и выступают на глиняном полу второго этажа. Глина на полу высохла и потрескалась, как настоящие такыры. Помимо многосмыслового образа от библейского Адама до Пуруши, глиняной архитектуры до «Глиняной книги» — это ещё и выставочное пространство. Здесь происходили интересные события художественной тусовки. Хальфин обладал реализационной властью и помощников у него хватало. Это были в основном художники молодого поколения, им было чему учиться у Рустама.
Если сейчас попытаться перечислить только названия его работ, то это займёт наверное десятки страниц. Архитектор, живописец, куратор, автор инсталляций и перформансов, - Рустам продолжал работать до последних дней своих. И это после инсульта, с плохой координацией движения. Ренуар в глубокой старости, когда приходилось привязывать кисти к его рукам, продолжал писать картины. На вопрос: «зачем он это делает?», — старый мастер ответил: «Для удовольствия. И потом это мой долг. А зачем же жить, если нет ни удовольствия, ни долга».
Может и для Рустама Хальфина так было. Он об этом не говорил. А говорил он о том, что и один в поле воин. Творчество — это его бытие, его существование. Только его восприимчивый глаз мог в контррельефе Татлина увидеть величие Парфенона. В конце концов завершилось великолепное освобождение от всех пластов средиземноморской культуры и национальной тоже. Сняв шкуру художника, он возвращается к ландшафтам собственного тела — к серии живописных и графических работ — «Автопортреты без зеркала». Это последние работы, которые я видела за полгода до его смерти. И тогда же при нашей последней встрече — последняя цитата о любимом Сезанне — «Самый крепкий жёлудь французских лесов».
При всех драматических коллизиях, при всей трагичности это завершённая и цельная жизнь, вписанная в мейнстрим ХХ века.
Примечания:
1 «Шкура художника». Название инсталляция из шкуры барана. Идея о ранимости художника. Поскольку он наследник средиземноморской культуры, то аргонавты и подарили ему своё золотое руно.
2 «Ландшафты тела», видеоинсталляция. Первая часть трёхчастного проекта о сексуальности в кочевой культуре. В тексте эти названия используются метафорически, описывая суть его творчества.
3 «Евразийская утопия» состоит из трёх разделов: «Войлочный проект», «Глиняный проект», «Ленивый проект».
4 Иозеф Бойс, Анри Матисс, Ив Клейн, Арман -- знаменитые художники ХХ века.
5 Жиль Делёз философ, один из властителей умов постмодернизма. Его «Номадология» спровоцировала Рустама обратиться к истокам кочевой культуры.
6 «Принцип сделанности» из словаря художника П.Н. Филонова.
Искусствовед Еженова Назипа 14.10.2010 День Рождения Рустама Хальфина
